72-й Каннский фестиваль отдал «Золотую пальмовую ветвь» фильму, который понравился всем. На этом совпадения вкусов жюри и фестивальной публики закончились.
Церемония награждения Каннского фестиваля в этом году проходила под свист прессы: недовольны были практически все. Хорошо, что журналисты смотрят церемонию в зале «Дебюсси», а не «Люмьер», иначе у звездных гостей был бы инфаркт. Крики одобрения звучали всего трижды: когда приз жюри ушел «Отверженным» Ладжа Ли и «Козодои» Клебера Мендосы Фильо; Антонио Бандерасу вручили награду за роль в картине Педро Альмодовара «Боль и слава», а «Золотую пальмовую ветвь» — «Паразитам» Пон Джун-хо (здесь вообще было ликование). Остальной выбор жюри вызвал шок и вопросы: что это было? Лучшая актриса — Эмили Бичем («Малыш Джо») — не идет ни в какое сравнение с той же Валери Панахи («Тайная жизнь»). У первой — роль наивной мышки-ученой, вторая сыграла едва ли не жену Христа в фильме Терренса Малика. Лучшими режиссерами стали братья Дарденны за камерный и довольно манипулятивный фильм «Молодой Ахмед» о том, как в Бельгии (и вообще Европе) всех достали радикальные исламисты и подростки-фанатики. Гран-при «Атлантике» Мати Диоп потряс всех, включая саму Диоп. Она вышла на сцену и не могла связать двух слов, настолько была не готова к произошедшему. Ее дебютная картина о проблемах чернокожей мигрантской диаспоры на юге Франции снята невероятно скучно. «Золотая камера» за дебют? Ок. Но Гран-при? Где же награды Тарантино, Малику, Альмодовару, Беллоккьо?
На самом деле, если вспомнить слова президента жюри Алехандро Гонсалеса Иньярриту, все закономерно. И на открывающей пресс-конференции, и на церемонии закрытия он подчеркнул, что хочет услышать новые имена и голоса. А вручая «Золотую пальмовую ветвь», поведал о том, как важно в кино отображать социальные проблемы самыми разными способами. «Паразиты» — история бедной семьи, которая по-хитрому устраивается на работу в дом богачей — вобрали в себя сразу множество жанров, от криминальной комедии и триллера до пронзительной драмы про отцов и детей. В обрамление к ним пошли менее сложные и более прямолинейные картины. Даже специальный приз ушел фильму, в котором рассматриваются проблемы чужестранца в незнакомом мире («Должно быть, это рай» Элиа Сулеймана).
Правда, выбор Эмили Бичем лучшей актрисой объяснить все равно невозможно. Извините.
Канны в этом году чередовали сразу три основные темы, и все ждали выбора жюри, чтобы понять, куда же оно хочет направить кинематограф. Помимо социальной повестки, конкурс захлестнули картины мэтров, которые пытались воскресить ушедшую молодость и ударились в самоповторы. «Боль и слава» Педро Альмодовара — саморефлексия об истоках вдохновения, о творческом пути, о пустоте и усталости, которую ничем не заполнить. Картина очаровала многих, Антонио Бандерас действительно сыграл свою лучшую роль, но, несмотря на исповедальный тон, это не самая мощная работа режиссера.
Квентин Тарантино признался в любви старому Голливуду и переснял как все обожаемые фильмы, так и собственные работы. Чистейшая магия кино, которая опять же покорила многих критиков, но все это мы уже видели у режиссера. Даже 30-летний Ксавье Долан впал в ностальгический маразм: его фильм снова посвящен сексуальному самоопределению, не говорит ничего нового и похож на ранние, но выдохшиеся работы. Про Абделатифа Кешиша вообще промолчим: четыре часа любоваться женскими ягодицами — это вполне себе заявка на старческий вуайеризм.
И никому из них не дали призов. Путем ностальгии фестиваль, видимо, идти не хочет. Его и без того упрекают в излишней патриархальности и ангажированности: из 21 конкурсного фильма большинство — от прошлых лауреатов фестиваля. Но в этот раз только Сулейман и Дарденны получили по очередной ветке, остальные — новички. Ждем, что Netflix и Ко все-таки проникнут на будущие фестивали. Недаром Николас Виндинг Рефн, представляя, пусть и вне конкурса, свой сериал для Amazon Prime, буквально воспел стриминговые сервисы. Вдруг Канны все-таки дрогнут?
Второй важной темой основного конкурса стали попытки разобраться в женской судьбе и вывести женщин на первый план. Женская повестка поднимается не первый год: в жюри и конкурсной программе становится больше женщин, на фестивале проходят женские марши против гендерной дискриминации. В этом году отборочная комиссия впервые в истории фестиваля наполовину состоит из женщин, а в жюри попала 21-летняя Эль Фаннинг, самая юная его участница. При этом дресс-код фестиваля по-прежнему максимально консервативен (даже античеловечен): на красной дорожке запрещено появляться без каблуков, и охрана действительно не пускает нарушительниц.
Самый безобразный скандал был в 2015 году, когда на премьеру «Кэрол» Тодда Хейнса не пустили нескольких дам в возрасте потому, что они были без каблуков, а датский продюсер Валерия Рихтер не попала на показ «Моря деревьев» Гаса Ван Сента, и никакие объяснения, что у нее вообще-то ампутирована часть стопы, не помогли. В этом году досталось редактору Variety Клаудии Эллер: по мнению секьюрити, ее наряд был недостаточно формальным, ну и каблуки отсутствовали. Поэтому ваш покорный корреспондент на премьеру «Паразитов» надела каблуки, но ужасно тряслась, что охрана завернет из-за джинсовой куртки. Обошлось.
Проигнорировали Канны и бунт американских феминисток против почетной награды Алену Делону, которого обвинили в мизогинии за высказывания прошлых лет. Тьерри Фремо подчеркнул, что чествует на фестивале искусство и вклад в него, хотя и не одобряет некоторых высказываний Делона. Придираться к фестивалю бессмысленно: когда Делон появился на красной дорожке, которая транслировалась на большие экраны, город встал, движение парализовало. К французским людям вышел бог. Какие уж тут американки с их мнениями!
В конкурсе женским проблемам нашлось место. Мати Диоп в «Атлантике» затронула вопросы свободы выбора: 17-летнюю героиню насильно выдают замуж за богатого, а любит она бедного. У Арно Деплешена в «О, Боже!» мы видим опустившуюся когда-то красотку — жизнь в трущобах не оставила ей выбора, кроме как убивать старушек. Даже возненавиденный всеми Абделатиф Кешиш показывает нам торжество женской плоти (и ягодиц). Кто-то из журналистов считает, что это никакая не объективация, а наоборот, воспевание женщины-богини и ее свободной натуры. Мать-одиночка Элис в исполнении Эмили Бичем («Малыш Джо») разрывается между научной работой, посвященной цветам, которые ей как дети, и сыном-подростком. Настолько, что отказывается замечать, что с ее детьми что-то не так. (Так вот за что ей дали приз!) Сибил в «Соблазне» Жюстин Трие собирает себя по кусочкам после отношений с токсичным бойфрендом. Ну и, конечно, «Портрет молодой женщины в огне» Селин Скьяммы — радикальная для XVIII века история любви двух девушек, художницы и богатой невесты, ясно показывающая, как далеко женщины шагнули вперед в своих возможностях сегодня. Поэтому и приз за сценарий.
В этом потоке социальных проблем, воспоминаний и прекрасных дам потерялись два робких голоса о смелости одного человека, который своим поступком может изменить ход истории или же проявить мужество, отказавшись делать то, что считает неправильным. На эту тему высказались Марко Беллоккьо с «Предателем» (история члена сицилийской мафии Томмазо Бушетты, согласившегося сотрудничать со следствием) и Терренс Малик с «Тайной жизнью» (рассказ о Франце Егерштеттере, отказавшемся служить в гитлеровской армии и получившем смертный приговор). Примечательно, что обе картины основаны на реальных событиях. Но не они сегодня главное в искусстве.
Социальные проблемы мира во всем многообразии, показанные живо, интересно и ярко, — вот что волнует Канны сегодня и заводит его на поле Берлинского кинофестиваля, который считается самым социально ориентированным. Два фильма, получившие спецприз жюри, отлично отражают эту тенденцию. «Отверженные» Ладжа Ли — прямолинейная бесхитростная драма о жизни самого бедного района Парижа — Монфермея, того самого, где разворачивалось и действие одноименного романа Гюго. Режиссер показывает протест униженных и оскорбленных земляков практически в документальной манере, заставляя нас максимально пугаться происходящему на экране. В противовес ему — ярчайший бразильский «Бакурау» (у нас — пока что «Козодои»), в котором лихо смешаны местные традиции, мифы, социальные проблемы региона и противостояние внешней агрессии мира. Снято все это максимально изобретательно. От социальной драмы про жизнь маленькой деревушки Бакурау картина переходит к боевику про американских психопатов, устроивших сафари на людей, но получивших жесточайший отпор от жителей деревни. Метафора прямая, но красочная.
И как тут не вспомнить VR-проект Иньярриту «Кровь и песок», который он презентовал в Каннах несколько лет назад. Зрители могли на собственной шкуре испытать то, через что проходят мексиканские мигранты в попытке пересечь границу США. Так что решение жюри, пусть президент и настаивал на абсолютной анонимности голосования, можно было предсказать.
Но вот что важно. «Паразиты» — фильм, который был выбран лучшим вообще всеми. Впервые, кажется, мнение и жюри, и критиков, и зрителей совпало так единогласно. На премьере «Паразитам» устроили стоячие овации на 15 минут. И местная, и международная пресса поставила фильму в своих рейтингах высшие оценки. В это кино влюбились сразу же. Потому что в нем есть все, о чем так ратовал Иньярриту: и важная общественная проблема, и прекрасный киноязык, и тот самый новый голос. Пон Джун-хо в своей картине никого не обвиняет и не бичует, не ставит оценок и уж точно не делает лобовых атак режиссерской мыслью. Его история — о том, что паразитом может стать каждый из нас, и, несмотря на все ужасные поступки, мы все равно заслуживаем сочувствия. При всей игре с жанрами (очень искусной!) «Паразиты» — очень зрительское кино, и тем прекраснее, что в конкурсе самого заумного, ангажированного, патриархального фестиваля мира победила именно такая картина.
Источник: Кинопоиск